В мире нет другой галереи, которая могла бы одновременно предложить клиентам восемь работ Рембрандта, восемь — Рубенса и десять полотен Ван Гога. А также трех Эль Греко, двух Боттичелли, 20 Ренуаров, 80 Фрагонаров и 180 Боннаров. А заодно Тициана, Ватто, Тинторетто, Веласкеса, Писсаро, Курбе, Моне. Неудивительно, что галерею Wildenstein называют самой влиятельной в мире.
История коллекции
Натан Вильденштейн (1851-1934) бежал из Эльзаса в Париж после того, как в результате Франко-прусской войны эта территория отошла Германии. Провинциальный портной Вильденштейн любил барахолки. Однажды он купил картину старого мастера и неплохо сумел ее перепродать. Потом ему удалась еще одна подобная сделка, а вскоре портняжные ножницы и швейная машинка были забыты вовсе.
Вильденштейн видел, что антикварная живопись, будучи доступной по цене, помогает нуворишам повысить самооценку и создать нужную репутацию, придает новому богатству желаемый статус и легитимность. Вильденштейн энергично скупал старое искусство, которое в начале ХХ века стоило действительно недорого. Ведь Фрагонар и Шарден были тогда именами, вышедшими из моды.
Натан вовремя понял, что главную роль на рынке искусства будут играть американские коллекционеры. И одним из первых в 1889 году организовал отделение в Нью-Йорке. А в 1925 году появился филиал в Лондоне.
Уже обретя солидный статус в галерейном мире, Вильденштейн-старший открыл для себя еще одну истину: антиквар должен покупать больше, чем продавать. И в 1934 году, когда все осознали ценность старого искусства и когда оно начало исчезать с рынка, его сын Жорж (1892-1964) получил в наследство обширнейшую коллекцию. Он был верен политике Натана Вильденштейна. Мсье Жорж, не раздумывая, покупал практически все, что ему предлагали, и только купив, определял подлинность вещей.
У Натана Вильденштейна не было никакого образования — лишь чутье. Его сын, напротив, превратил галерею в научный центр. Это ему принадлежит идея каталога-резоне — собрания под одной обложкой всех известных произведений того или иного мастера. Большая помощь антиквару.
Обычно Вильденштейны оказывались в домах почивших коллекционеров раньше похоронных агентов. Жорж пополнял семейное собрание, обращая внимание и на импрессионистов, и на кубистов, следил за всем, что происходило в современном искусстве.
В 1920-1930-е годы Жорж Вильденштейн тесно сотрудничал с советским правительством, в результате его галерея приобрела несколько картин Рембрандта, Рубенса, Рафаэля и Ватто. А продавал Жорж лишь то, что больше не радовало глаз.
Так, перед Второй мировой войной он избавился более чем от 200 картин Пикассо — просто разлюбил этого художника.
Жорж Вильденштейн тратил массу усилий на создание библиотечных и документальных фондов. Благодаря его титанической работе сегодня Институт Вильденштейна имеет фонд из 100 тыс. фотографий произведений искусства.
Например, известно, что Ренуар написал около 6 тыс. картин — в архиве Вильденштейнов воспроизведено 5,5 тыс. Также в библиотеке института находится 100 тыс. каталогов самых разных аукционов, она насчитывает около 300 тыс. томов специальной литературы — это больше, чем раздел Национальной библиотеки Франции.
Впервые темное пятно на репутации Вильденштейнов появилось сразу после войны. Однако громкий скандал на тему коллаборационизма разгорелся лишь в 1995-ом, когда вышла книга Гектора Феличианто «Исчезнувший музей», в которой историк открытым текстом обвиняет семью Вильденштейн в сотрудничестве с нацистами — в частности, с советником Гитлера по культуре Карлом Хаберштоком.
Так или иначе, этот контакт позволил галерее полностью сохранить свою коллекцию. Ни одна вещь не была экспроприирована немцами, тогда как другие антиквары еврейского происхождения (например, дом Кремеров или галерея «Фабиус») потеряли в войну абсолютно всё и возобновляли своё дело с нуля. А галерея Вильденштейном за годы войны даже пополнилась немалым количеством шедевров.
Сегодня выясняются всё новые подробности её работы во время оккупации. В парижских хранилищах были обнаружены произведения, которые находятся в списках Интерпола как экспроприированные ценности, например скульптура Рембрандта Бугатти и рисунок Эдгара Дега из коллекции Жозева Рейнаха, одного из защитников Альфреда Дрейфуса на знаменитом судебном процессе.
В 1964 году правление семейным бизнесом перешло к сыну Жоржа, Даниелю Вильденштейну. В списках клиентов заведения в то время фигурировали такие имена, как Галуст Гульбекян, Ротшильды, Давид Давид-Вейль, Карлос де Бестеги. Это крупнейшие покупатели искусства в мире.
Даниель Вильденштейн, которого все знали, в частности, как специалиста по творчеству Клода Моне, продолжал всеми способами пополнять семейную коллекцию.
Однажды антиквар убедил некоего владельца картины Моне в том, что она не имеет никакой ценности, дескать, написана не самим мастером, а его невесткой. Владелец поверил маститому эксперту. А десять лет спустя с удивлением увидел свою картину, которую предлагали за $13 млн. Вильденштейн с помощью компенсации сумел замять скандал. И подобный случай далеко не единственный в истории коллекционера.
После войны основное поде деятельности галереи находилось за океаном. И, как и заведено у Вильденштейнов, Даниель готовил себе преемника. Им должен был стать старший из сыновей — Алек. Отец и сын были близки по духу: сильные, авторитарные, любители красивой жизни, в том числе красивых женщин.
Даниель Вильденштейн был женат вторым браком на молоденькой певице мюзик-холла русского происхождения Сильвии Рот. Та увлекалась лошадьми, а ещё имела слабость к картинам Боннара, и Даниель щедро её ими одаривал.
После кончины мужа в 2001 году Сильвия была убеждена (сыновья Даниелся Алек и Ги достаточно тому способствовали), что дела галереи шли из рук вон плохо, но благодаря пасынкам она сможет вести привычный образ жизни.
В обмен на отказ от наследства, якобы обремененного долгами, Алек и Ги предлагали вдове отца сохранить коллекцию любимых картин, а для личных расходов ей посулили годовую ренту в 400 тыс. евро. «Разоренную» Сильвию условия устраивали — до тех пор пока друзья не открыли ей глаза: галерея не разорена, а процветает, просто богатства спрятаны в оффшорных зонах и секретных трастах.
Новость Сильвию Рот-Вильденштейн взбесила. Всего через несколько месяцев после смерти мужа вдова начала расследование и фактически объявила братьям войну. Главную роль в борьбе с мачехой играл, безусловно, младший сын, Ги, — он оказался эффективным стратегом и утонченным интриганом, а ещё честолюбцем, стремящимся набрать вес в большой политике. И преуспевает от во всех ипостасях.
Политическая и общественная активность вовсе не мешала Ги Вильденштейну интриговать против мачехи, которая за несколько лет расследования выяснила, что состояние ей покойного мужа не 40 млн. евро, как было казано в налоговой декларации, а почти в 5 млрд. Почуяв опасность, братья Вильденштейн быстро организовали подарки французским музеям: две картины музею Орсе и одну — Лувру.
В 2008 году умер союзник Ги Вильденштейна в «боевых действиях» — старший брат Алек. Ги попытался лишить наследства его вдову, русскую модель Любу Ступакову. Однако Люба, юрист по образованию, сразу переметнулась в лагерь Сильвии и перешла в наступление, в том числе раскрыла имена и местонахождение многих трастов. В ноября 2010 года, когда победа вдов была близка, Сильвия скончалась. А Люба продолжила войну. В связи с очередными разоблачениями в феврале 2011 года парижская полиция провела обыски в хранилищах на улице Боэти и обнаружила там много интересного.
Кроме произведений, числящихся в розыске как экспроприированные у еврейских семей во время войны, полицейские нашли несколько картин Берты Моризо, которые считались наследниками бесследно утерянными.
Это шоу ещё не закончилось, после смерти почти всех главных действующих лиц оно лишь набирает обороты.
В отличие от истории с семьей Бетанкур детектив с участием галереи Вильденштейн не угрожает подорвать французскую экономику, но может превратить многих известнейших политиков в политические трупы.
